«А у полковника свой сынок». Старый анекдот про то, кто будет полковником в тему и сегодня, уверены политологи. Об этом свидетельствует обзор фонда "Петербургская политика. Преемники 2.0 (Аристократы)". Его специалисты изучили российский кадровый состав. По их мнению, наиболее распространенными в постсоветской практике подходами к кадровому обновлению были:
определение «преемника», получающего широкие возможности для привлечения на посты представителей собственной команды (Владимир Путин в 1999 году, Дмитрий Медведев в 2008 году, с некоторыми оговорками такие практики были реализованы в Армении и Киргизии).
Рекрутирование в высшие эшелоны власти представителей групп влияния, сформированных по земляческим, профессиональным, мировоззренческим подходам («свердловское» и «петербургское» землячества в 90-е и нулевые годы, «команда Гайдара», «молодые реформаторы» Чубайса, «ельцинская семья» в ее расширительной трактовке, «выдвиженцы Ротенбергов» и т.п.). С оговорками к этой категории может быть отнесено продвижение «технократов» в губернаторский корпус: при всей условности этого бренда, как правило, здесь присутствовали формальные критерии отбора, связанные с возрастом и с профессиональным бэкграундом.
Продвижение по службе по итогам открытых конкурсов или на основании заранее публично обнародованных списков «резервистов». К этой категории могут быть отнесены многообразные проекты последних лет, объединяемые понятием «кадровый резерв».
Как считают эксперты, в 2018 году в кадровые перестановки вернули продвижение по службе относительно молодых чиновников – детей или других близких родственников действующих влиятельных политических фигур. Причины разные: желание помочь родственникам, укрепление собственных команд и легализация доходов, а также весомый аргумент - нежелание терять рычаги управления во власти.
Согласно исследованию, самым ярким событием стало назначение министром сельского хозяйства РФ Дмитрия Патрушева, подобных примеров не мало (назначения в «Алросе», Россельхозбанке, ВТБ, Внешэкономбанке, Объединенной авиастроительной корпорации). Раньше использование «аристократического» и «династического» критерия при кадровых решениях российским руководством считалось неприемлимым.
"Трудоустройство детей высокопоставленных чиновников — это признак не аристократизма, а построения «системы определенного уровня доверия» в условиях ограниченности выбора при поиске ключевых кадров", - сообщает РБК детали разговора с политологом Игорем Рябовым. По его словам, позиции на уровне министерств и корпораций закрепляются за силовыми группами влияния, где родственность и преемственность - это скорее плюс, чем минус. Плюсы в такой кадровой модели эксперт видит в том, что назначенцы на ключевые должности проходят комплекс проверок, в том числе на аффилированность. «Если наследник продолжает работать на государство, как и отец, а не проматывает семейные капиталы где-нибудь на Сардинии, это можно только приветствовать», — рассуждает Рябов.
Между тем, эксперты уверены, что клановость свойственна не только России, но и другим странам. И это скорее норма.