Не каждому человеку дано проникнуться романтикой заброшенного коллектора или с дрожью в коленках ждать встречи с развалинами, символизирующими былое могущество советского завода. Настоящий толк в этом понимают лишь с десяток молодых людей, объединенных болезненно ощутимой едва ли не на физическом уровне зависимостью от своего рода «адреналиновой наркомании». На самом деле, таинственная, скрытая от посторонних глаз за глухими заборами и бетонными плитами, разрушенная временем и покинутая людьми реальность стала настоящим магнитом для охотников за острыми ощущениями еще с началом «девяностых» и активно привлекала сторонников на протяжении последующих тридцати лет.
Сейчас эта малочисленная и закрытая группа энтузиастов крайне неохотно принимает в свои ряды новичков – и то лишь после прохождения ими «боевого крещения». Которое, к слову сказать, отнюдь не становится гарантией, что терзающее многих обывателей банальное любопытство со временем перерастет в серьезное и жизненно необходимое хобби. Как, например, это случилось с покровчанином Дмитрием Воскресенским, за плечами которого уже более семисот пройденных мест по всему миру.
- Интересно, как, в каком возрасте люди открывают в себе тягу к заброшенным местам? И с чего все началось у тебя?
- Средний возраст людей, которые к нам приходят – 20-25 лет. Хотя в этом движении есть и ветераны гораздо старше. Как правило, все начинают увлекаться погружением в подземелья по одной и той же причине: очень узкий круг интересов. Лично для меня это увлечение не стало смыслом жизни. Но оно – одно из любимых, и без него действительно тяжело. По крайней мере, когда втягиваешься, понимаешь, что тебе всегда есть, чем заняться в выходные (улыбается). В 2011 году, когда я только пришел из армии, чисто случайно в Интернете мне на глаза попались фотографии заброшенных мест. Я не поверил своим глазам, узнав, что их сделали в Саратовской области. На этих снимках запечатлели ракетные шахты под Татищевом – и по совместительству с ними двенадцатиэтажное сооружение унифицированного командного пункта, которое сейчас взорвали. Это было одно из первых серьезных и неохраняемых мест, которые я посетил. Мы ездили туда еще несколько раз, а потом решили заняться кое-чем посерьезнее: заводскими промзонами в Саратове. На их территории есть бомбоубежища, заброшенные цеха.
- Многие любители подземелий называют сами себя диггерами или сталкерами. А в чем разница? И к какой группе относишь себя ты?
- Лично я не считаю себя ни диггером, ни сталкером. Иногда мы с товарищами называем себя «городскими исследователями». А вообще сталкеры – люди, которые появились после выхода игры «Сталкер». Раньше само слово знали единицы. А тут люди начали устраивать сходки. В основном, они напяливают на себя снаряжение – противогазы, ботинки – и просто красуются и фанатеют от игры. Хотя есть еще и другие сталкеры, настоящие. Но у нас их очень мало. В основном это движение развивается на Украине, где организуются экскурсии в Чернобыль. А поскольку на Украину сейчас трудно попасть, среди россиян единицы тех, кто ходили в «зону» - с проводником или без него. Я был там однажды и могу сказать, это очень интересно. Причем, сначала я вообще не хотел туда ехать: считал, это такое попсовое место - ведь из него наделали уже кучу фотографий. Но когда видишь это вживую, все оказывается иначе. Это очень здорово: испытываешь стресс вперемешку с эйфорией. Есть люди, которые ходили в Чернобыль уже больше пятидесяти раз. И они говорят, что каждый новый поход отличается от предыдущего, даже несмотря на то, что идти приходится одним и тем же маршрутом.
- Как?! Разве в этом месте можно находиться без защитного снаряжения?
- Все говорят, там полно радиации, но это полный бред, рассчитанный на отпугивание посторонних людей. Самое страшное, что там может произойти – тебя поймают и штрафанут. Но штрафы небольшие. Поймать нелегалов могут либо на подходе на КПП, либо уже в самом городе. Интересно, что когда все-таки там оказываешься, живешь в заброшенной квартире. А в восемь утра начинаются экскурсии. Туда приезжает тьма народу из России и из других стран и крутятся бешеные деньги: индивидуальная экскурсия, например, стоит пятьсот долларов. Их проводят местные частные компании.
- И это далеко не самое страшное из тех мест, в которых ты побывал?
- Самое страшное – это, наверное, Байконур. Там степи и очень много глухих деревень. А по ночам ездят без фар «металлисты» и рубят кабеля. За один раз они увозят до двухсот килограммов кабеля на сорок тысяч рублей. И они реально могут похитить человека – это не шутки. Там пропадает очень много людей: их забирают в рабство присматривать за скотом и могут даже убить. Во время поездки туда мы двое суток шли по степи и прятались от машин, хотя сначала думали, это патрули. Идти можно только ночью. Днем мы отсиживались во всяких ямах, вроде взорванных ракетных шахт. Однажды нас приняли за «разведчиков» и чуть не расстреляли. И все равно я хочу вернуться туда еще, но уже другим маршрутом, потому что многое мы так и не успели посмотреть.
- А на что можно посмотреть в нашей области?
- На самом деле, здесь все давно уже исследовано, да и сами объекты не такие масштабные, как в других городах. Взять хотя бы ту же Москву и Московскую область. Там каждый раз появляется что-то новое и по-своему уникальное – например, рассекреченные или заброшенные объекты метрополитена и «Роскосмоса». Но интересные места у нас все равно есть. Самые культовые – это, наверное, «фильтры» на Соколовой горе: старые коммуникации, которые, по слухам, строили еще англичане. Новичков водят туда на экскурсии за полторы-две тысячи рублей. Хорошее бомбоубежище есть в Балакове. Этот объект находится под заброшенным зданием, и он очень большой - в нем есть все, включая макет завода и электричество. Наверное, это единственное бомбоубежище из увиденных мной, где есть кинозал. У него необычный вход – вместо обыкновенных дверей большие металлические ворота на рельсах. Еще сейчас на пике популярности заброшенный командный пункт в Заводском районе. Там давно все сгнило и отсырело, с потолка капает, но есть электричество – горит свет и работает пульт оповещения, который при желании можно даже включить. Пройти на этот объект спокойно можно через ворота – там всегда открыто и никого нет.
- Насколько я понимаю, большинство саратовских бомбоубежищ выглядит крайне печально?
- Да, к сожалению. У нас одна показуха. В области все очень плохо: из четырехсот заявленных объектов гражданской обороны – а на самом деле, их наполовину меньше – хорошо, если наберется десяток в хорошем состоянии.
- А как же бункер Сталина, о котором так много говорят?
- На самом деле, бункера Сталина в Саратове не существует – это все выдумка и очень грамотно вброшенная «утка». Есть статьи, в которых люди утверждают, что видели, как что-то возили, как строили бункер, но в то же время живых свидетелей этого строительства нет. Есть только какие-то документы, распечатанные на принтере. Но я могу сделать точно такие же, и все в это поверят. Но знающие люди понимают, что в Соколовой горе нельзя построить тридцатиметровый объект стволового типа с двумя выходами, потому что при первой же упавшей на гору бомбе это сооружение покатится вместе с оползнем.
- Ваши походы зависят от сезонности, времени суток?
- Обычно все вылазки совершаются летом, весной или осенью. Зимой все очень плохо: мороз, сугробы по пояс, ты идешь в куртке, да и сама местность выглядит непривлекательно. Если куда-то и идти в это время года, то только в порты, потому что вода замерзает, и этим можно воспользоваться. Еще есть дневные объекты, а есть – ночные. К дневным, в основном, относятся частные заводы. Но у нас их очень мало. Ворота у них всегда открыты, и туда можно спокойно зайти через проходную. Вообще все зависит от места. Если нет охраны, то можно идти хоть с гитарой и песни петь. А если охрана есть, то вести себя, конечно же, нужно осторожнее.
- А что обязательно должно быть в арсенале каждого исследователя? Фотоаппарат, фонарик, отмычка...?
- Ничего (смеется). Чаще всего бывает, что ржавый замок, которым не пользовались много лет, сам отваливается, как только дотронешься до него рукой. А случается и такое, что вход может быть заварен очень сильно, но достаточно обойти строение с другой стороны, а там все открыто.
- Ты считаешь свое увлечение опасным?
- До некоторой степени. Но серьезных травм, а, уж тем более, с летальным исходом, ни у кого никогда не было. По-настоящему страдают, наверное, только школьники. Дело в том, что когда оказываешься на заброшенной территории, мозг начинает работать по-другому – смотришь под ноги и по сторонам. Конечно, я молчу о том, что можно нечаянно наступить на гвоздь или подвернуть ногу, а когда приходится быстро убегать, есть вероятность удариться о какую-нибудь железку в траве. Но это все мелочи.
- А какие случались интересные находки?
- Чаще всего находят игровые автоматы. Однажды мои товарищи обнаружили чью-то зарплату. Они оказались в бомбоубежище, оборудованном под цех. На глаза им попался компьютер: перед монитором лежали деньги с запиской. Они их сфотографировали, но брать не стали. Один раз, правда, не у нас, находили боевые патроны. Как они очутились в бомбоубежище с открытой нараспашку вентиляционной шахтой – загадка. Скорее всего, их кто-то продавал, и это была «закладка». Часто приходится находить документацию и карты. Их мы фотографируем на телефон. Когда-то очень давно в бомбоубежище на Театральной площади мои товарищи находили труп, похоже, останки какого-то бандита из «девяностых». Само помещение было затоплено по грудь, и тело плавало в воде. Его увидели и вызвали полицию. Самое интересное, это бомбоубежище, все так же с водой, по-прежнему стоит на балансе. А в другом случае, тоже в центре Саратова, мы нашли настоящий зверинец. Заходим в бомбоубежище – а там горит свет, стоит телевизор, лежат ковры, навстречу нам выбегает огромный белый петух, и за ним курицы. Я не удержался и сделал с ним вместе фотографию на память. Это бомбоубежище оформили как квартиру и оборудовали металлическими дверями. Скорее всего, его просто присвоил себе кто-то из местных жителей.
- Забираете ли вы домой какие-нибудь трофеи из ваших вылазок?
- Раньше, когда все только начиналось, мы уносили некоторые вещи на память. А сейчас это уже просто не интересно, потому что эти предметы попросту не нужны. К тому же, как правило, на объектах попадается два вида вещей: либо действительно хорошие, которые проходят по описи, либо мусор. А если видишь, что люди стараются и за сооружением следят, просто не поднимается рука, чтобы что-нибудь оттуда стащить.