В социальных сетях появилась информация от родственников Анатолия Горевого, который сейчас находится на аппарате искусственной вентиляции легких. Родные бьют тревогу, поскольку опасаются за состояние мужчины, а информацию им предоставлять отказываются.
"Папа моего мужа и мой свёкр Горевой Анатолий Георгиевич сейчас находится в реанимации Второй городской больнице города Энгельса (ГАУЗ «Энгельсская городская больница номер 2») на аппарате ИВЛ. У него ковид. И мы боремся за жизнь нашего папы. У нас развернулась настоящая война с руководством и медицинским персоналом больницы.
Папа заболел ещё 12 августа. Он трижды вызывал скорую. Ни одна скорая помощь не сделала ему тест на коронавирус. Первый раз (13.08) они приехали и уехали, дав назначения.
15.08 Он снова вызывает скорую, температура 39. Скорая говорит, что они будут к нему долго ехать, поэтому вызовут к нему участкового врача. Врач приходит, осматривает, ничего не выявляет и уходит.
16.08 В ночь температура поднимается до 40, уже сильно мучает кашель и одышка, снова вызывает скорую. Они везут его во Вторую городскую делать снимок. КТ показывает 75% поражение легких! И его отпускают домой!
17.08 снова приезжает скорая, говорят, что его нужно класть в больницу, но во Второй городской говорят, что мест нет. Папа делает три шага и падает. Врач скорой обещает за папу похлопотать, и через пару часов его забирают в ту же Вторую городскую больницу.
Он поступает, и в первый день к нему никто из врачей не приходит. Папа звонил нам в тот день и сказал, что весь день ждал обхода, но к нему никто не пришёл. При этом тест на коронавирус никто не берет, и его кладут в общую палату, где уже лежит какой-то парень. На второй день его осматривает врач, и ему дают кислородную маску. На третий день они берут мазок (до этого они брали кровь на антитела, но она, естественно, ничего не выявила, потому что антитела появляются позже) и подтверждают коронавирус! Нам говорят, что легкие уже заполняются кислородом почти в полном объёме, температура снизилась, и он с маской. А на четвёртый день у папы весь день выключен телефон.
А вечером мы дозваниваемся в реанимацию, и нам говорят, что он переведён на аппарат ИВЛ, и больше они нам никакую информацию давать не будут. Доктор отказывается называть свою фамилию и хамит нам. Мы звоним заведующей отделением, но она тоже хамит и отказывается давать информацию. При этом они говорят, что они что-то рассказывают его жене. Но папа у нас в разводе и больше не женился. Есть женщина, с которой он уже много лет вместе, и папа (с их слов) указал ее в качестве доверенного лица. Но мы с ней на связи и знаем, что она никакой адекватной информации о причинах ухудшения и его состоянии тоже не получала.
Мне звонят из приёмной главного врача Второй городской больницы и предлагают встречу. Обещают, что предоставят всю информацию, подробно расскажут о состоянии, предоставят по запросу доверенного лица ксерокопию папиной истории болезни. Так как папа в медикаментозной коме, сам он ее запросить не может, поэтому по закону это может сделать его представитель.
И она запрашивает, передавая свои полномочия моей маме (так как сама находится на карантине и болеет ковидом, а моя мама врач, и сможет лучше понять то, что там написано). Мы живем в Москве. И моя мама тут же вылетает в Энгельс и идёт на встречу вместе с сестрой моего мужа (то есть родной дочерью нашего болеющего папы). Когда они приезжают на встречу, проводит ее Королёва Олеся Викторовна, однако обещанного они не выполняют. Историю болезни предоставлять отказываются, на вопросы отвечать тоже, хамят и говорят, что никаких сведений мы не получим. Они нас сами пригласили, и мама пролетела тысячу километров, чтобы услышать вот это.
При этом мама сама созванивалась с коллегами из Ковид-центра в Коммунарке, они охотно консультируют по лечению, и готовы помогать. И ещё они говорят, что из того, что ранее стало нам известно со слов Олеси Викторовны, папу лечат неправильно. Например, мы знаем, что сегодня ему будут накладывать трахеостому. Но врачи из Коммунарки говорят, что ковид имеет свою специфику, и сейчас это делать рано. Более того, они должны получить согласие на эту процедуру доверенного лица, но они такое согласие даже не запрашивали! И таких моментов масса! Он просто умирает, и мы не можем получить никакой информации о его лечении!" - пишет девушка.
Под ее постом появился официальный комментарий министерства здравоохранения области: "Министерство здравоохранения области в курсе Вашей ситуации. Ваш родственник получает всю необходимую помощь, согласно стандартам и порядкам ее оказания, исходя из медицинских показаний и состояния здоровья. При необходимости привлекаются профильные врачи-консультанты по смежным направлениям. Оказание медпомощи находится на контроле администрации лечебного учреждения, лично главного врача.
По Вашей просьбе сегодня была организована встреча родственников пациента с администрацией больницы, в ходе которой были даны ответы и разъяснения, возможные в рамках действующего законодательства (разрешение на разглашение информации о ходе лечения пациентом дано письменно в отношении других родственников). Тем не менее, ваши просьбы, предложения и пожелания руководством услышаны и будут реализовываться, исходя из целесообразности, обусловленной, в первую очередь, состоянием здоровья пациента и медицинскими показаниями. При необходимости - возможна организаций телемедицинской консультации со специалистами федерального центра".
Журналист телеканала "Саратов 24" связался с Марией. Девушка рассказала, что до сих пор не знает, в каком состоянии находится свекр. И все обещания предоставить информацию на деле остались лишь обещаниями.
"Мы никак не можем добиться, чтобы нам показали историю болезни. Нам ничего не говорят, мы ничего не знаем. Мне звонил министр здравоохранения. Сказал, что ничего скрыть не будут, что то, что я рассказываю, ужасно. Потом мне позвонил уже главный врач. Они утверждают, что ответили на вопросы, не хамили. И завтра организуют телемост с московской больницей, с которой будут консультироваться по лечению. И после этого дадут информацию.
Но мы опасаемся, что будут подделывать историю болезни. Мы знаем, что в диагнозе даже нет ковида. Сейчас я пишу запрос, чтобы зафиксировали историю болезни, чтобы ничего не изменили. Я не вижу сдвига в плане позиции больницы. Она будто расходится с позицией министерства здравоохранения", - недоумевает девушка.